В Канне есть море. Море кинодеятелей, журналистов и зевак. Море фильмов на любой вкус и любого формата. Море наград.

Главных - семь.

Шесть из них жюри нынешнего фестиваля поделило на троих. Золотую Пальмовую ветвь и приз за лучшую режиссерскую работу получил Гас Ван Сэнт за фильм Слон . В нем очень скупым и простым языком рассказывается жестокая драма о подростковом насилии.

Зритель видит не больше 20 минут из жизни американских школьников. Просто каждые двадцать минут показываются глазами разных героев. Эти будничные моменты проходят под музыку Бетховена и завершаются под аккомпанемент скорострельной винтовки.

Гас Ван Сэнт исследует тему молодости и жизненного поиска вчерашних детей практически в каждом своем фильме. Однако в отличие от Умницы Уилла Хантинга его новая работа, получившая признание капризных Канн, сделана в лучших традициях независимого американского кино.

Гран-при и приз за лучшую мужскую роль получила турецкая картина Узак Нури Билге Силана (Кейлан). Этот неторопливый и задумчивый фильм рассказывает о взаимоотношениях двух кузенов.

Собственно исполнители этих ролей и поделили между собой приз за лучшую актерскую работу среди мужчин. Правда, получала за них приз женщина: один из актеров попал в автомобильную катастрофу, а другой просто засмущался.

Когда фильму вручался Гран-при, среди режиссеров, удостаивавшихся в свое время этой высокой награды, называлось имя Андрея Тарковского. В случае с фильмом Узак это не случайно вдвойне. Сам Нури Билге Силан (Кейлан) признает, что великий русский режиссер оказал на него огромное влияние, да и в самом фильме есть цитаты из Тарковского.

На третьем месте - картина канадского мэтра Дени Аркана Нашествие варваров . Известный в России кинокритик Петр Шепотинник напоминает, что еще 20 лет назад Аркан показал всем, что есть канадский кинематограф, да еще какой. Тогда он был режиссером-бунтарем.

Его новая картина - работа умудренного опытом человека, очень трогательная, неожиданная и, в общем-то, даже традиционная. Нашествие варваров получило приз за сценарий, который написал сам Аркан, и награду за лучшую женскую роль. Ее получил также режиссер, потому что Мари-Жозе Крузе уже покинула фестиваль и не смогла подняться на сцену каннского зала братьев Люмьер. Она сыграла в фильме Аркана наркоманку Натали, которая помогает доставать героин умирающему от рака старику Реми. На это дело ее уговаривает сын умирающего - преуспевающий яппи Себастьян.

Собственно, эта картина - о сложных отношениях между отцом и сыном, и роль Натали вполне можно было счесть за роль второго плана. Тем не менее, жюри Каннского фестиваля выделило именно квебекскую актрису и тем самым дало понять, что, на взгляд жюри, сюжетная линия наркоманки, которая не только облегчает умирающему боль, но и сама бросает употреблять наркотики, - одна из главных.

Седьмой из числа главных каннских призов достался Самире Махмальбаф за фильм Пять часов пополудни . Тем самым дочь знаменитого иранского режиссера Мосхена Махмальбафа внесла свой ценный вклад в семейную копилку фестивальных наград.

Несмотря на то, что критика благосклонно встретила все награжденные жюри фильмы, итоги нынешнего фестиваля вряд ли устроят поклонников таких значительных фигур в киномире как Ларс фон Триер и Питер Гринуэй.

Оба режиссера представили очень интересные работы, в которых - каждый по-своему - смело экспериментировали с киноязыком. Триер загнал актеров в условное театральное пространство, а Гринуэй выпустил своего героя - свидетеля истории XX века Тулсе Лупера - не только на киноэкран, но и на бескрайнее пространство мультимедийных технологий.

То, что жюри как бы не заметило этих двух конкурсных работ, можно объяснить тем, что и тот и другой фильмы - это только начало больших проектов. Триер снимает трилогию, а Гринуэй - просто один длинный фильм, разделенный на несколько больших частей.

Впрочем, как говорят многие критики, это слабое оправдание. Одно можно сказать с уверенностью: если не считать, что два приза отошли франкофонскому Квебеку, французы потерпели на этом фестивале полный крах. А ведь еще до начала фестиваля президент его нынешнего жюри Патрис Шеро предупреждал, что на Каннском фестивале тяжелее всего приходится французским фильмам.